Станция назначения - Харьков (Розыск - 2) - Юрий Кларов

- Как фамилия дамы?

- "Королевы"-то?

- Ее самой.

- Ясинская.

- Ванда?

- Ванда. Ванда Стефановна Ясинская, - удивленно подтвердил Приходько, не забыв все-таки налить себе очередную кружку чаю.

С гостем из Харькова мы проговорили до вечера.

К концу нашей беседы я показал Приходьке несколько фотографий, в том числе фотографии Шидловского-Жаковича, Прозорова, Галицкого и Винокурова.

- Этого раньше видел, - сказал он, указывая на снимок Шидловского-Жаковича.

- Когда? Где?

- В Харькове, осенью девятнадцатого. Я тогда в подполье связным был. С партизанами связь поддерживал. Раза два видел его. Вот и запомнился. Офицер, фамилии не знаю. Будто в контрразведке служил. Вы о нем Леонова поспрашивайте. Он уж лучше, чем кто иной, знает. Все, что треба, от его получите - и что и как.

- Кто это Леонов?

- Василий Никанорович Леонов, - сказал Приходько. - Он в девятнадцатом был членом Харьковского подпольного большевистского ревкома. А теперь в Москве живет. Говорили, будто в ВСНХ служит. Поищите его.

- Ну как, Петр Петрович, - обратился я к Борину, - пошукаем Василия Никаноровича Леонова?

- Пошукаем, - усмехнулся тот.

- Видно, придется в Москву перебираться, - сказал Приходько.

- Зачем?

- Ну как же, где ж еще так украиньской мови научишься!

Из стенограммы допроса гражданки Ясинской В.С.,

произведенного в городе Харькове

инспектором бригады "Мобиль"

Центророзыска РСФСР тов. Суховым П.В.

С У Х О В. При обыске, учиненном у вас на

квартире агентами Харьковской ЧК, были обнаружены

старинные золотые монеты, медали, серьги в виде

бриллиантовых каскадов с грушевидными сапфирами,

серебряная брошь, представляющая собой узорчатую

двенадцатиконечную звезду с пятью крупными

бриллиантами в оправе из черного цейлонита, а также

золотой кулон с голубым бриллиантом весом девять

каратов тройной английской огранки. Что это за

драгоценности и каким образом они у вас оказались?

Я С И Н С К А Я. Я уже давала пояснения

следователю ЧК. Старинные монеты и медали

принадлежали моему другу, который, нуждаясь в

деньгах, просил меня и гражданина Уварова продать их.

Не имея должного опыта в финансовых операциях такого

рода, я вынуждена была прибегнуть к услугам

гражданина Кробуса как человека, сведущего в

нумизматике и коммерции. Часть ценностей была ему

обещана в качестве вознаграждения за хлопоты.

Серьги, брошь и кулон с голубым бриллиантом

являются моей собственностью и принадлежали мне

задолго до революции. Серьги и кулон получены на

бенефисах в Варшаве и Петрограде, а брошь досталась в

наследство от дяди, умершего в 1913 году в Кракове.

С У Х О В. Как фамилия вашего

друга-коллекционера?

Я С И Н С К А Я. К сожалению, вы его не сможете

допросить: он погиб еще в ноябре прошлого года. Вы же

не допрашиваете мертвых? Или уже и этому научились?

Монеты и медали - память о нем.

С У Х О В. Память не о нем, а память об

ограблении поезда.

Я С И Н С К А Я. Что вы этим хотите сказать?

С У Х О В. Вы не ответили на мой вопрос о

фамилии вашего друга.

Я С И Н С К А Я. Винокуров.

С У Х О В. Юрий Николаевич Винокуров?

Я С И Н С К А Я. Да.

С У Х О В. Заместитель начальника харьковской

контрразведки?

Я С И Н С К А Я. Я никогда не интересовалась

чинами и должностями своих друзей. Я его лишь знала

как очаровательного человека и чудака-коллекционера.

Разве этого недостаточно?

С У Х О В. Заключением экспертизы установлено,

что обнаруженные у вас старинные золотые монеты и

медали принадлежат Харьковскому музею. Вы этим

заключением, разумеется, тоже не интересовались?

Я С И Н С К А Я. Нет, не интересовалась.

Надеюсь, вы не собираетесь обвинять меня в ограблении

музея?

С У Х О В. Нет, не собираюсь. Но против вас

имеются другие обвинения...

Я С И Н С К А Я. Такие же вздорные?

С У Х О В. Вы помните о своем пребывании в

Омске?

Я С И Н С К А Я. Смутно. Это было так давно.

С У Х О В. Попытаюсь вам напомнить. По

документам колчаковского Омского управления

государственной охраны - вот они - серьги-каскады,

которые якобы получены вами во время бенефиса в

Варшаве, в действительности являлись собственностью

госпожи Бобровой-Новгородской, пожертвовавшей их в

семнадцатом году монархической организации "Алмазный

фонд".

Я С И Н С К А Я. Это ложь. Светозаров просто

хотел скомпрометировать моего друга и покровителя

генерала Волкова.

С У Х О В. Вы знаете Елену Петровну Эгерт?

Я С И Н С К А Я. Немного.

С У Х О В. У нее одно время хранились ценности

монархической организации "Алмазный фонд", в том

числе и серьги-каскады. Я могу устроить вам очную

ставку с ней. Хотите?

Я С И Н С К А Я. У меня нет никакого желания

встречаться с ней. Думаю, в этом вообще нет

необходимости. Меня вполне устраивает ваше общество.

С У Х О В. Тогда говорите правду.

Я С И Н С К А Я. Я стараюсь. Просто мне не

всегда это удается.

С У Х О В. Как у вас оказались серьги-каскады?

Я С И Н С К А Я. Мне их подарили.

С У Х О В. Кто и где?

Я С И Н С К А Я. Винокуров. Во время моего

посещения Екатеринбурга. Я там гостила у подруги.

С У Х О В. Почему же вы сказали генералу

Волкову, что приобрели эти серьги у ювелира Кутова на

деньги, одолженные у подруги?

Я С И Н С К А Я. Вы действительно настолько

наивны или просто притворяетесь?

С У Х О В. Попрошу ответить на мой вопрос.

Я С И Н С К А Я. Генерал Волков был слишком

ревнив. Такой дорогой подарок, как серьги-каскады,

мог навести его на всяческие мысли. А я его любила и

не хотела расстраивать.

С У Х О В. Вы хотите сказать, что между вами и

Винокуровым были тогда чисто дружеские отношения?

Я С И Н С К А Я. Нет, я этого не хочу сказать.

С У Х О В. А что же?

Я С И Н С К А Я. Я говорю лишь о том, что у

каждой красивой женщины, ежели она бедна, но любит

драгоценности, имеются свои маленькие тайны. Уверяю

вас, в них совсем не обязательно посвящать человека,

который собирается на тебе жениться. Можете мне

поверить на слово.

С У Х О В. Брошь "Северная звезда",

принадлежавшую некогда госпоже Шадринской, вам тоже

подарил Винокуров?

Я С И Н С К А Я. Да, он, но не в Екатеринбурге,

а в Харькове.

С У Х О В. И "Улыбку раджи"?

Я С И Н С К А Я. Что вы имеете в виду?

С У Х О В. Так называется в описи ценностей

"Алмазного фонда" найденный у вас кулон.

Я С И Н С К А Я. Нет, кулон мне подарил не

Винокуров.

С У Х О В. А кто же?

Я С И Н С К А Я. Павел Алексеевич Уваров.

С У Х О В. Он что... тоже одна из ваших

"маленьких тайн"?

Я С И Н С К А Я. Вы считаете, что у меня плохой

вкус?

С У Х О В. Не берусь судить.

Я С И Н С К А Я. Он меня в Харькове пригласил

как-то на "Ромео и Джульетту"... Перед ним одним я

бы, возможно, и устояла, но, сами понимаете, 

Шекспир! Это уже было свыше моих сил. Я благоговею

перед классиками.

С У Х О В. На допросе Уваров заявил, что

Винокуров его ненавидел и даже готовил на него в

Одессе покушение. Соответствует ли это

действительности?

Я С И Н С К А Я. Возможно, хотя их и принимали

за друзей.

С У Х О В. Винокуров ревновал вас к Уварову?

Я С И Н С К А Я. Он не был ревнив и не ходил на

Шекспира. Просто Уваров слишком многое знал о нем, а

люди не любят, когда о них слишком многое знают.

С У Х О В. Уваров знал, что Винокуров присвоил

ценности "Алмазного фонда"?

Я С И Н С К А Я. Да.

С У Х О В. От кого?

Я С И Н С К А Я. Не знаю.

С У Х О В. Он настаивал на том, чтобы Винокуров

вернул присвоенное руководству организации?

Я С И Н С К А Я. Разве Уваров произвел на вас

впечатление идиота? После расстрела царской семьи на

подобном мог настаивать только идиот. Павла

Алексеевича вполне устроило, если бы ценности "Фонда"

были честно поделены между достойными и порядочными

людьми, которые рисковали жизнью и состоянием во имя

монархии.

С У Х О В. К ним он, вероятно, относил и себя?

Я С И Н С К А Я. Только себя.

С У Х О В. Он говорил об этом Винокурову?

Я С И Н С К А Я. Разумеется. Он относился к

Винокурову с истинной симпатией и считал нетактичным

скрывать от него свои искренние убеждения, тем более

что эта идея казалась ему очень удачной, так же как и

мне...

С У Х О В. Я так понял, что Уваров шантажировал

Винокурова?

Я С И Н С К А Я. Шантаж? Что вы! Люди из